Вступление.

Думаю будет очень странно, если кто-нибудь, очищая тропы от бесчисленных порождений тьмы найдет мой дневник… но я хочу обратиться в нем к тому, кто будет его читать. Я – Регор Эдукан. Любому гному должно быть знакомо это имя, хоть его и стерли из хроник великого Орзаммара. Я второй сын короля Эндрина, славного короля гномов, грозы всех лжецов и предателей. Моего старшего брата, да укрепит его тело Камень звали Триан, а младшего, ярость Совершенных на его голову – Белен.
[cut=читать далее...]Мне кажется, что если этот дневник найдут незадолго после моей смерти, и его найдут гномы, то они еще будут помнить «того предателя», второго сына короля Эндрина, который якобы убил старшеuо сына Триана, претендуя на трон. Можете мне не верить, но это всё ложь. Все это спланировал Белен. Сначала он, пользуясь личиной невинного третьего брата подкупал и угрожал, ничем не выявляя себя. Я не буду упоминать имен достопочтенных гномов, ведь им могли угрожать расправой, чтобы они поддержали Белена. Однако это не меняет сути. На празднике в честь того, что меня возвели в военачальники, когда я нашел Белена и Триана в отдаленной комнате королевского дворца, Белен предупредил меня, что Триан хочет меня убить. Я не поверил. Да, мы с Трианом не ладили, но он чтил свою семью, так же как и свой долг. Хотя я поручил Гориму, моему верному оруженосцу, да благословит его Камень и все Совершенные, дежурить у моей двери во время сна. На следующий день началась зачитстка глубинных троп, дабы порождения тьмы, эти проклятые твари, держались подальше от наших тейгов. Мне поручили найти щит Эдуканов, к сожалению путь к захоронению с этим щитом слегка расходился с дорогой основных наших сил, однако врагов хватило и там. Кроме тварей типа порождений тьмы и гребаных пауков мы встретили продажных гномов, чье дыхание оскверняет Камень и память о Совершенных. Они напали на наш отряд, но мы их всех перебили, как жалких генлоков, встреченных нами до них. Очевидно, чтобы проникнуть в захоронение, они использовали перстень дома Эдукан. Это укрепило в моей душе подозрения относительно Триана, и в меньшей степени – Белена.
Достав щит, мы пошли к перекретску, ожидая засады. Если не считать мелких групп из порождений тьмы, её не было. Но нас ждало нечто худшее. Мы обнаружили труп Триана и его группы воинов. И тогда я понял, кто за этим стоит – Белен. Именно эта мразь, которую я всю жизнь называл своим братом, меня предала! Потом подошел король, и этот предатель, затем меня оклеветали те, с кем я проливал кровь! Проклятые предатели, да уничтожит их Камень. Меня схватили, и кинули в темницу.
В темнице меня навестил Горим, мой верный друг, он огорчил и вселил надежду одними словами. Приговор относительно нас гласил о том, что Горима лишат касты и отправят под небо, а меня вычеркнут из фамильных хроник и оставят на растерзание порождением тьмы. Но меня отправили туда, где дрались Серые Стражи, значит я смогу найти их и выбраться. Я стал молиться совершенному Эдукану о том, чтобы это сбылось.
На утро меня привели ко входу на тропы и объявили о моей участи. Кажется, Харромоунт верит в мою невиновность. Но он ничего не может поделать.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Мне дали меч и щит, и закрыли за мной дверь. Я решил выместить скорбь и злобу на порождениях тьмы, а так же найти Серых Стражей. Сначала все было относительно спокойно – я встретил только парочку больших пауков и несколько генлоков. Я все шел, и шел вперед, пока не наткнулся на заброшенный тейг. Видимо, о нем совсем забыли, даже порождения тьмы. В одном из домов я к своему величайшему удивлению нашел чернила (они даже не засохли, были в какой-то баночке) с пером, а на древней полке какую-то книгу, дописанную до середины. Прося прощения за содеянное, я вырвал то, что было написано (все равно все стерлось) и решил вести дневник, когда будет время. Я прекрасно понимал, что Тропы – опасное место, писать тут некогда, но надежда на то, что кто-то найдет и прочтет, меня пересилила.
Кроме здания с чернилами и книгой, в тейге было несколько пустующих домов. Порождений тьмы не было, ведь если бы они были, они бы уже появились, и я решил заночевать в одном из домов. С трудом открыв проржавелую дверь одного из них, я обнаружил кровать, которая вроде держалась и какие-то железки, которые при рассмотрении оказались горой пружинок, маленьких лезвий, веревок, тонких ниток и прочего хлама. Из всего этого я сделал подобие «шумовой растяжки», как я это назвал. Веревками я связал и повесил кучи железок над дверью и натянул веревку на орнаментах стен. Если кто-то или что-то попытается пройти в дом, он или оно порвет растяжку и обрушит на себя железки, чему хотя бы удивиться, и натворит много шума, чтобы меня разбудить. Вспомнив о том, что я ничего не ел, я заснул.
ДЕНЬ ВТОРОЙ

Мне приснился мой брат Триан, и он был совсем не таким, как обычно. Он был добрым, веселым, а потом пришел Белен. Он тоже был добрым, и мы вместе болтали, а потом Белен превратился в Генлока с ужасным мечём и зарезал Триана, а меня заточил в клетку.
Проснулся я плохо. Этому способствовал кошмар, а потом и мысль о том, что гномы не посещают Тень и не видят снов. Значит мой разум кто-то обманывает. Это понравилось мне меньше всего.
Я не знаю, как считать дни там, где постоянный полумрак, но то, что служители касты мудрых называют «внутренние часы» говорило мне, что настал второй день. Я не нашел ни какой еду ни в одном из домов своего старого тейга и только зря потратил силы на вскрытие их. Пришлось идти дальше на пустой желудок.
Все больше и больше порождений тьмы встречалось мне. Сначала я пытался считать их, но к сожалению сбился, когда на меня напало сразу несколько генлоков во главе с эмиссаром. К тому времени досчитал до пятидесяти.
Эмиссара хочу описать отдельно. Это очень хитрая тварь, владеющая заклинаниями. Он что-то кричал на своем языке, и вместо генлока, на которого я замахивался, я видел своего отца. К счастью, я осознал что вижу именно его слишком поздно, а когда осознал, то на камнях валялся уже обезглавленный монстр. Тогда я понял, что эмиссар должен сдохнуть, и помчался к нему. Тогда в меня полетел непонятный сгусток огня, который взорвался, опаляя одежду(ту самую, в которой меня изгнали на Тропы) и опрокидывая меня и порождений тьмы, нападающих на меня. То, что он готов пожертвовать своими соратниками, меня слегка смутило, но так же укрепило веру в то, что порождения тьмы—подлые и низкие создания, а эмиссары по этим качествам опережают всех остальных. Однако они умирают так же как остальные, что и выяснилось после того, как я проткнул мечом этого чёртового генлоковского полу-мага. И верещал он так же, как и остальные генлоки.
Кроме этой кучки порождений тьмы, мне встретилась пара пауков, и гарлок. Гарлок смутил меня больше всего, ведь они вылезают только во время Мора. Так вот о чем говорил Серый Страж на нашем празднике… Хотя во время Мора Глубинные Тропы пустеют, ведь их обитатели выползают на поверхность к своему «Архидемону» как называют его Мудрецы.
Спать мне пришлось, окружив себя кучей больших валунов. Сделал подобие той же растяжки, что и у двери того дома старого тейга, я уснул неспокойным сном.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Три дня(а может и дольше) я шел и шел вперед, надеясь, что за очередным поворотом встречу людей, Серых Стражей. Но вместо них я сталкивался только с порождениями тьмы, или просто с жутким эхом собственных шагов. Я ничего не ел, а пил только воду из источника, что возле второго старого тейга. К сожалению, а может и к счастью, он тоже был заброшен.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Я чувствую, что силы покидают меня… я сожалею, что не смог запастись водой у того старого тейга, хотя и знаю, что не смог бы… у меня нету ни бурдюка, ни флажки, ничего… я надеюсь, что порождения тьмы убьют меня раньше голода, жажды и страха. И страха перед страхом, что хуже всего. Надежда на то, что я встречу Серых Стражей практически умерла в моем сердце, оставив место страху перед неизбежной смертью, а так же перед тем, что могу умереть за несколько шагов до поворота, за которым могу встретить Стражей. В горле давно уже пересохло, а у желудка нету сил даже урчать от голода. Каждая тварь как будто заметила это, и теперь меня атакуют все чаще и чаще. [на этом слове надпись обрывается резкой чертой, как будто пишущий резко обернулся с пером в руке, случайно чиркнув по странице]
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

Я стал настолько слаб, что перестаю замечать как ко мне подкрадываются эти твари. Я бросаю этот дневник, и хочу лишь написать:да простят Белена предки за сделанное им, и да искупит он свои грехи…[клякса и пятна крови, очевидно—от болезненного кашля]
[/cut]

это мой первый рассказ, буду редактировать, а сюда пишем мнения и тычем пальцем в ошибки.