Статус: завершён

[indent]В Ферелдене была поздняя весна. Солнышко пригревало уже почти по-летнему жарко, лаская и балуя своим вниманием все живое. Природа просыпалась и отвечала солнечным лучам буйством зелени, красок, ароматов. Весенний теплый воздух пьянил не хуже самых изысканных эльфийских вин, и, казалось, весь мир пронизан любовью.
В уютной, сплошь увитой плющом садовой беседке сидела женщина, одетая в изысканное дорогое платье, ее темные волосы, уложенные в сложную прическу, были перевиты жемчугом. Поместье Кусландов, как когда-то, вновь находилось в расцвете и приносило немалый доход, но его хозяйка как будто не замечала окружающего ее великолепия, ее лицо было задумчиво, а где-то в самой глубине карих глаз притаилась боль.
[cut=Читать далее...]
[/indent]Немногие сейчас узнали бы в печальной женщине знаменитую героиню Ферелдена, Стража-Командора, настолько непривычно было видеть ее без доспехов и оружия. И, тем не менее, это была она – Джахан. Прошло несколько лет с тех пор, как Алистер с Зевраном случайно нашли Дункана в Антиве и вернули ее с Глубинных троп. Здоровье Дункана было серьезно подорвано и после скромного венчания, они с Джахан поселились в родовом поместье Кусландов, как самые обычные обыватели.
Поместье отстроили заново после войны, и теперь здесь всегда было многолюдно и весело, уцелевшая челядь вернулась обратно, кое-кто из боевых соратников пожелал здесь остаться, в этом гостеприимном доме всем были рады.

[indent]Появление в саду высокого статного мужчины прервало задумчивость Джахан, ее лицо засветилось счастьем, она вскочила, порываясь бежать к нему, но он спокойно прошел мимо, даже не посмотрев на нее. В ее груди стала разливаться привычная уже, свинцовая тяжесть.

[/indent]Однажды, несколько лет назад ее окликнул в саду знакомый голос, повернувшись, она с удивлением узнала Флемет.
- Здравствуй, Командор!
- Здравствуй, Флемет! Приятно видеть тебя в здравии.
- Да, хоть и странно ожидать от такой, как я, каких-нибудь человеческих эмоций, но почему-то ты мне нравишься, Командор. Возможно, чем-то напоминаешь меня. Я узнала, что Дункан нашелся и смог вернуть тебя с Глубинных троп с помощью Хранителя. Никогда не верила в эти сказки, а оказывается…
Глядя на меня, трудно поверить, что когда-то и я знала, что такое любовь.
«Возьми»: – с этими словами ведьма протянула Командору пузырек со странной светящейся жидкостью.
- Что это?
- Это зелье я сварила сама. Оно избавит тебя от скверны. Тебя и Дункана.

[indent]Она посмотрела Командору в глаза так, как будто читала прямо в ее душе. Покачала головой, сожалея о чем-то, ведомом только ей и произнесла: «Удачи, Командор! Только помни, что испытание миром для воина иногда гораздо хуже испытания войной».
Тогда Джахан очень удивили странные слова ведьмы, а та исчезла, так ничего и не объяснив.

[/indent]Первое время, поселившись здесь, они с Дунканом были очень счастливы. Он заставлял ее снова и снова рассказывать про победу над Мором и искренне восхищался ее заслугами, ему льстили всеобщее внимание и почет, которыми была окружена его жена. А она не могла насмотреться на него, все еще не веря в то, что он наконец-то рядом с ней.

[indent]Тревожный звоночек прозвенел, когда она увидела, как в саду Дункан пытается упражняться с мечом. После полученных ран и нескольких лет скитаний, он уже не мог двигаться так ловко и уверенно как когда-то, и меч то и дело выпадал из неловких пальцев. Наконец, он с досадой отшвырнул бесполезное оружие прочь, и такое отчаяние было написано на его лице, что она не рискнула обнаружить свое присутствие. В тот вечер он с горечью спросил у нее: «Скажи, зачем я тебе такой?» Она не поняла: «Такой?»
«Да», - он провел рукой по шраму, пересекавшему его лицо. «Ты все еще молода, красива, знаменита, а я – никчемный, забытый всеми калека, я даже меч держать не в силах!» Она пыталась объяснить ему, что он для нее - единственный на всем белом свете, что ей совершенно не важны его заслуги и его внешность, потому что, она смотрит на него глазами любви, и для нее он – прекрасен. Он не поверил ей, и впервые они ночевали в разных комнатах…
Постепенно, она стала замечать, что Дункан сторонится ее, когда кто-нибудь начинает вспоминать о ее заслугах, он болезненно хмурится, но она все еще надеялась, что это со временем пройдет.

[/indent]Ситуация еще ухудшилась, когда в их поместье появился юный орлесианский бард. Темноволосый, зеленоглазый, он был так открыт миру и так искренне радовался жизни, что было просто невозможно не поддаться его очарованию. Когда своим глубоким красивым голосом он начинал петь свои песни, вся округа сбегалась послушать его. Постепенно, Джахан очень подружилась со Светом (с орлесианского его имя переводилось как «Мой свет»). Он рассказал ей, что еще в детстве слышал про ее подвиги и когда подрос, захотел непременно увидеть необыкновенную женщину, так он и попал в ее поместье. Джахан чувствовала, что рядом с этой светлой, мечтательной, неискушенной душой и сама оттаивает сердцем, и домочадцы, отвыкшие в последнее время слышать ее смех, услышали его снова.

[indent]Однажды, когда они со Светом, по обыкновению сидели в саду и пели какую-то шутливую песенку, хохоча во все горло, она сквозь музыку услышала легкий шорох и увидела взбешенного Дункана с мечом. Джахан еле успела вскочить между ним и Светом и заслонила мальчишку собой.
«Дункан?!» Какое-то мгновение, казалось, он ударит мечом и ее, но потом он овладел собой, и, не оборачиваясь, ушел прочь.

«Я не боюсь смерти, когда ты рядом со мной»: - произнес Свет, с его губ слетали безумные признания, глаза полыхали зеленым, манили, она начала уже тонуть в них… но последним усилием воли, стряхнула наваждение. Нет, это невозможно! И убежала, вслед за мужем.

[/indent]Дункан был в их покоях, она подбежала, обняла, прижалась к его спине, он дернув плечом, отбросил ее, как котенка, улыбнулся спокойно и жутко, и она увидела в его глазах равнодушие. Она готова была принять от него, что угодно: любовь, ненависть, удар мечом, но только не это ледяное спокойствие. Несмотря на весеннюю жару, на нее повеяло зимней стужей, и со всей безнадежностью она поняла, что потеряла его навсегда.
«Он от голода умирал,
И в огне сражений сгорал,
Спал в болотной воде
И вот, он не умер,
Но не живет

Он дотла растрачен в бою
Он не видит, не слышит как
Тонут лилии и поют
Птицы, скрытые в ивняках»(с)

Да, Флемет, как всегда, была права, они с Дунканом настолько привыкли воевать, что совершенно разучились быть просто мужчиной и женщиной…

[indent]И вот теперь, сидя в беседке в саду она пыталась понять, как же она могла сделать несчастными двух дорогих ей мужчин. Почему она вовремя не заметила, что похвалы в ее адрес, так больно ранят Дункана? Как могла не увидеть, что Свет уже не просто восхищается ее былыми подвигами, а смотрит на нее слишком нежно…

[/indent]Откуда-то из глубин памяти всплыла старинная легенда о воинственном кочевом племени. В этом племени отважных и непобедимых воинов существовал обычай: если двое мужчин не могли поделить женщину, ее бросали с обрыва в море. Мужчинам не пристало быть слабыми из-за женщины. Тогда, в юности, этот обычай показался ей чудовищным, а теперь…

[indent]Командор вышла из беседки, захватила из оружейной верный Клык и, выйдя из поместья, направилась к скале над рекой. Оказавшись на месте, она воткнула Клык в землю, на самом краю обрыва. Ее рука любовно погладила рукоять клинка: «Прощай, верный боевой друг! Моя война закончена, а у тебя будет новый хозяин». Она вспомнила исполненный страсти и любви взгляд Дункана, там, в военном лагере, где они полюбили друг друга, и робкий нежный взгляд Света, когда он пел ей свои песни. Да, это единственное богатство, которое она возьмет с собой в Тень. Проклятая свинцовая тяжесть наконец-то ушла из груди и, спокойно улыбнувшись, Командор шагнула с обрыва…
[/cut]