Статус: завершён

Мы бесконечно долго блуждали по этим подземельям, убивая омерзительных тварей. Я искал матку, чтобы после её смерти порождения тьмы больше не смогли объявиться в этой части Глубинных троп… Спутники устали не меньше, чем я, но мы продолжали свои поиски. Моя вина дотла сжигала сердце, и внутри уже не осталось ничего, кроме смолистой черной пустоты. Я уже почти привык к этой боли, но не к чувству вины.
[cut=Читать далее...]Завернув за очередной поворот, я почувствовал приторный, тошнотворный запах разлагающихся тел. Мы медленно вошли в пещеру. Гарлоки были настолько голодны, что, пожирая трупы, не заметили нас. Я медленно вынул меч из ножен. Сзади раздался скрежет – мои братья доставали мечи. Мы убивали их со спины, вонзая мечи в твердую прокаженную плоть. Эмиссар опомнился первым и наслал на нас проклятие. Уцелевшие гарлоки повернулись к нам, выхватывая свои мечи. «За мою милую» проносилось в голове, со всех сторон слышался слитный боевой клич нашего бывшего тейга, а потом всё скрыл кровавый туман, меч пел в руках и просил ещё больше крови. Когда сознание вернулось, я оглядел побоище. Братья были целы, лишь у одного руку обожгло молнией, посланной эмиссаром перед смертью. Эдир оторвал от своей нижней рубахи полоску и сосредоточенно забинтовал ожог.
Некоторые тела гномов были ещё теплые. Я бродил среди них, пока взгляд не упал на чье-то лицо – уже посиневшее и опухшее – но я узнал в нём Эрика – капитана растерзанного дозора, вышедшего до нас. Легионеры знают, на что идут, но нелегко видеть полусъеденных братьев.
Мы шли дальше по туннелям в молчании. Впереди не было ничего, кроме смерти. Для меня. Но нужно сохранить жизни братьев. Мой долг будет отдан, я обязан заплатить его. Боль снова сжала сердце. Будь я проклят! Мне нет прощенья ни в этой жизни, ни после смерти. Я не смог достойно пройти путь. Меня не встретит камень.
Запасов оставалось не так много, а ведь остальным ещё возвращаться назад с вестью о… рот искривила ухмылка.. они скажут о героической смерти своего капитана. Сердце снова сжалось, я презирал себя. Нарастающий смрад подсказывал, что осталось немного. Я потерял её где-то здесь. Навсегда.
Со стены в такт нашим шагам капала вода, но не она делала воздух таким влажным. Свет и тень от наших факелов отплясывали причудливый танец на стенах и доспехах. Идти становилось всё труднее, латные ботинки увязали в рыхлой почве, окрашенной красным. Мы шли вдоль алых потёков, преодолевая поворот за поворотом.
В следующей пещере их было слишком много.. Они охраняли свою матку. Я размахивал мечом, в голове билась лишь одна мысль: «Жить-жить-жить..». «Кровавый пепел!» - закричал справа Кай. Его обступали со всех сторон, и генлок воткнул ему свой кинжал в спину, умудрившись попасть между доспехом и наплечником. Расправившись с ним, они обступили меня, хотя большинство боялось подходить близко, ещё оставались силы отгонять тварей. Меч тяжелел с каждым ударом. И снова я провалился в беспамятство, кровавое безумие застило взор. Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я очнулся, сидя в крови убитых. Я огляделся: дюжина убитых врагов заполняла пещеру. И мои ребята. Все мертвы.
Идти оставалось недолго. Я знал, что она близко, по запаху, по кровавым полосам под ногами. Я шел вдоль них. Запах становился всё нестерпимее, пока я не попал в огромный зал, где увидел гигантское мерзкое создание, полностью лишенное гномьих черт. Огромный рот, полный мелких острых зубов скалился в ухмылке. Оно колыхалось, шевеля своими щупальцами. Первый раз я ощутил на своих щеках слезы. Отчаяние сжимало сердце железной когтистой рукой. Я застыл на месте, не мог ни вытащить меч, ни убежать обратно. Мысль на границе сознания была горькой и безнадежной: «А ведь о тебе ходили легенды, Малихан Бесстрашный». Я почувствовал, как что-то сжимает моё туловище, она тащила меня к себе. Я смотрел в приближающиеся маленькие злые глазки, заплывшие и бесцветные, чувствовал жуткую вонь, исходящую от неё. Откуда-то появились силы, я вытащил свой меч, перерубив щупальце. Она страшно завизжала, заложило уши. Два новых щупальца обвили меня и начали сжимать. Жуткая боль пронзила бок, где врезался смятый панцирь. Смертельная рана – пронеслось на грани сознания. Я смотрел в её глаза, а руки устремили меч к туше. Силы вытекали из моего тела, а её кожа была прочной, как металл. Я смотрел в эти глаза, полные предсмертного ужаса, и когда жизнь оставила их, мне показалось, что они в последнее мгновение наполнились прежней нежностью и любовью, словно она узнала меня.[/cut]